Преступления против мимезиса: различия между версиями

Основное правило литературы, на котороестоящее ориентируютсяза этиэтими наблюдениянаблюдениями и которое будет неоднократно повторено далее, таково: если по какой-то причине что-то неясно для Образцового Читателя (человекачеловек конца 20-го века, вооруженноговооруженный приемлемым знанием западного образа жизни и литературных традиций), то эта неясность должна быть разъяснена в какой-то момент повествования. Даже фантастические элементы должны ложиться на подоплеку уже известных легенд и преданий. Привидение, которое возвращается и преследует своего убийцу, не нуждается в объяснении;. ноНо если рассказ заканчивается, а мы так и не узнали, почему привидение ходит туда-сюда по заброшенному парку развлечений каждое третье воскресенье, играя на волынке, то мы почувствуемчувствуем себя одураченными, если автор не заявит Защиту Абсурдом (которую мы обсудим в следующем эссе).

Мои заметки нацелены на авторов игр и игроков, которые оценивают интерактивную литературу именно как литературу в первую очередь, а непотом простоуже как игру, и хотят знать, как писать хорошие игры, которые будут также и хорошей беллетристикой. ПослеКак этихговорится, оговороктеперь обвинение радо представить первые три преступления против мимезиса, которые имеют отношение к нарушению контекста.

Объект, который выбиваетсявыбивающийся из контекста - это одинкричаще изкрасный кричащих красных флаговфлажок, который показываетобозначающий, что загадказагадки взялав игре взяли верх над поддержанием согласованнойцелостностью атмосферы. (Как бы сказал [[Нельсон, Грэхем|Грэхем Нельсон]], "кроссворд победил".) В воображаемомприведенном выше примере выше автору нужнопонадобилось, чтобы игрок взялнашел бензопилу, длякоторая последующегопонадобится примененияпозже, поэтому он бросил еёее в первом попавшемся месте, где игрок сможетна еёнее сможет найтинатолкнуться.

Это нормально для процесса игры, но вредит литературной целостности произведения. В любом вразумительном мире вещи обычно находятся там, где они должны быть. Если это не так, то есть объяснение почему,. иИ литературное произведение требует, чтобы уво всех неуместныхпредметах предметовили исобытиях событийне-на-месте былобыл какоекакой-нибудь значениесмысл, котороекоторый читатель ([[игрок]]) мог бы угадать или выяснить.

Одним из решенийрешением проблемы бензопилы- на-кухне моглокухне быможет стать перемещение бензопилы в сарай. Но давайте будем более изобретательныкреативны и перепишем игру таким образом, чтобы у бензопилы была какая-тотаки причина находиться в кухне:

Теперь у бензопилы есть контекст: очевидно, лесоруба кто-то позвал прямо перед тем, как он собрался позавтракать, и бензопила - его. Помещение объектов в контекст на самом деле может добавить что-то к игровому процессу, подсказывая реалистичные препятствия переддля получениемполучения желаемого объекта. В этом примере автор могможет, бык примеру, добавить ограничение по времени на то, чтобы взять бензопилу и убраться до возвращения лесоруба - можно рассчитывать на тоожидать, что он не обрадуется, когдавидя увидиткак васвы уходящимулепетываете с ней!

А насчёт того,И почему дровосек ест завтрак в этой конкретной кухне и почемукуда он отлучился…отлучился... ну, хорошее литературное произведение в свое время ответит и на эти вопросы. Ответы не обязательно должны быть чем-то особенным; они должны просто иметь смысл. (Например, фраза: "ВБольшой комнатуплотный бородатый мужчина протопал сильный дородныйвнутрь бородачпомещения, вытирая руки бумажным полотенцем", это даст игроку довольно ясное представление о том, где дровосек был дровосеки что делал.)

Если объект, который находитсяобъекты вне контекста, - это седаяосвященная веками традиция приключенческих игр, то смешиваниеперепутывание контекстов в стиле "сойдёт что угодно подойдет" - это ещёеще более устоявшаяся - анекоторым некоторыедаже сказали бы "любимая",нравится - традиция, начатая игрой ''[[Adventure]]''. Сама по себе оригинальная ''[[Adventure]]'' (не говоря уже о дополнениях в 550 очков и выше) была винегретом из сказочныхкнижных персонажей, беженцевбеглецов из Толкиена и волшебныхсказочных явлений. ''Zork (Dungeon)'' добавил к этому вагон и маленькую тележку анахроничныханахронизмов, как объектов, так и локаций - дамбу для контроля за наводнением, пластиковую взрывчатку, Банк Зорка.

Хотя атмосфера, общая для этих игр и их наследников, имеет особый хаотический, мюнхгаузеновский шарм, она оставляет желать много лучшего в плане литературной логичности и согласованности. Интересно заметить, впрочем, что финал ''Adventure'' (в котором подразумеваетсявыясняется, что весь подземный комплекс является своего рода парком развлечения, который содержат Витт и компания) и глубочайшая проработка (постфактум) истории и обстоятельств возникновения Великой Подземной Зоркианской Империи являются частично успешными попытками объяснить разнообразие элементов в этих уважаемых играх. Очевидно, стремление к литературной целостности существует даже в откровенно абсурдистских играх с подземельями.

По большей части, если только они не стремятся имитировать зоркианскую эксцентричность, современные авторы приключенческих игр очень стараются поместить каждую игру в единственный, подходящий ей жанр. Авторы обзоровОбозреватели настолько тонко распознают непоследовательность, что улавливают переключение с ужастика с привидениями на ужастик в стиле Лавкрафта в середине игры ''Theatre''. Там, где этиЭти сеттинги нарочно расширеныразделены, как в ''Curses'' и ''Jigsaw'',они. Они обычно представлены в виде серии внутренне согласованных сцен, одновременно раздельных и связанных воедино с помощью собирательных приемов. В ''Curses'' различные путешествия по времени/пространстве/реальности разделяют сцены, а тема семьи Милдрю держит их вместе до какой-то степени. В ''Jigsaw'' собирательным приемом является буквально собирание кусочков магической головоломки-паззла.

Более продуктивным советом сегодняшнему гейм-дизайнеру может стать совет принимать во внимание не только жанр в процессе организации игры. ''Theatre'', по моему мнению, это та игра, котораячто слишком сильно полагается на жанр ужаса и слишком мало - на особенности сюжета и подоплеки игры, чтобы создать контекст для своих полчищ привидений и существдругих созданий. Некоторые, конечноправда, связаны с общим фоном повествования - привидение билетного контролера, невидимый монстр - но слизнеобразная тварь, сущность под сценой, ожившие манекены не имеют другой причины существовать,для существования кроме как "это история-ужастик".

Сравним все это с ''Christminster'', который (по моему скромному мнению) является значительно более удовлетворительным образчиком литературы. Практически все локации и персонажи легко вписываются в наш реальный образ старого английского колледжа, взятый из реального мира - часовня, подвалы, библиотека, кот, профессора. Но что более важно, необычные элементы также хорошо вписаны в общую канву, так что в конце игры мы знаем, кто построил секретные проходы, почему телефонная система так примитивна и кто положил бутылку в подвал. Было бы довольно просто оставить, к примеру, секретные проходы необъясненными, полагаясь на закон жанра, гласящий, что "в старых английских зданиях полно секретных проходов". Но то, что проходы увязаны с историей в целом, весьма добавляет "реализма" своеобразному литературному сеттингу игры.

* [http://reocitieswww.geocities.com/aetus_kane/writing/cam.html] - зеркало оригиналаОригинал статьи "Crimes Against Mimesis" на reocities.com]